Нам еще предстоит
Разобраться в себе,
Нам еще предстоит
Примириться со многим,
Будут четкими тени
На белой стене,
Будет взгляд чей-то в спину –
Холодным и строгим.
далее...

Когда я назову тебя своей,
Не грянет гром, и в бездну мир не канет,
Но станет день немножечко светлей,
И на душе теплей гораздо станет.
В какой бы час из дат календарей,
Какая б ни случилась непогода,
Когда я назову тебя своей,
Наступит Май в любое время года.
Ослепну я от солнечных лучей,
И неба синь опустится на плечи,
Когда я назову тебя своей,
Заплачут боги, и зажгутся свечи.
И возвратятся стаи журавлей,
И яблони прольются белоцветом,
Когда я назову тебя своей,
Единственной своей на свете этом.
Не будет больше боли от разлук,
Не будет ощущения потери,
И никогда уже из этих рук
Тебя не вырвут у меня метели.
Когда я назову тебя своей,
И с первых звуков этого мгновенья,
За наше счастье я у всех людей
Для нас обоих вымолю прощенье…
©Сказоч-Ник

Abraham Pelham Haute Couture printemps été 1999, Paris
далее...

Christian Lacroix Haute Couture printemps été 2007, Paris
далее...

Надежда листвой порыжевшей
В октябрь вмерзает горстями.
Мне кажется, я — из не женщин…
Бесправье своими гвоздями
По лапам тихонько скрежещет.

Подушечки стынут в признаньи:
За солнцем проиграна гонка.
Увы, я отнюдь не борзая,
Скорее, дворняга на плёнке,
Засвеченной солнцепознаньем.

Засвеченной?.. Выкинуть в яму!
Ведь в кривозеркальной державе
Борзая — дворняга нагая,
А чистопородность — в канаве,
Где корчатся отзвуки лая.
©Olga Socol

__________________

Я замерзаю...

Я замерзаю, слышишь, среди лета...
И отчего же бьет такой озноб?
А знаешь, ведь душа совсем раздета,
Ну а согреть ее никто не смог.
Роняет слезы, ждет свое спасенье,
Оно лишь почему-то не идет.
Так тихо, слышен стук сердцебиенья,
Но лишь не тает в сердце лед.
И с каждым вздохом льдинки режут больно,
До крови, может, просто не дышать?
И вырвется лишь стон невольно.
Я замерзаю... а жить надо продолжать.
©Росана

-Х-
олодный кофе, горячее пиво
диоптрии слез на минус четыре
городу утром очень паршиво
город с похмелья чертит пунктиры
между мартом и моим домом.
я застреваю в гудках телефонных
между матом и нежным словом.
все, нахлебалась по горло духовным
под кожей в рулон съежилось сердце
замерло, глупое, хочет согреться

-Х-
иросиму волос* в африканские дреды
а лучше под скос и до обеда
пропалывать мысли о «нужно» и «должно».
сняв с себя слой гуттаперчевой кожи,
я растворяюсь доверчивой кошкой
в твоих вечных «хватит, малыш, все нормально»
на сцене, где каждый до треска крахмальный
где голодают не против, а с пользой
где маршируют на месте и с краю
и я замерзаю в естественной позе –
вечный урод в кругу новых правил

_________________
* (с) P.U.S.

Christian Lacroix, Haute Couture printemps été 2003, Paris
далее...

Посоветуй мне продать мозг — [я не восполню потерю].
Я бы хотела, как ты, по лужам босиком, но я не умею.
У меня нет клавишных, есть клавиатура. Этого мало?
Я честно не знаю, с какой я там луны упала.
Я хотела бы быть такой же развязной/уверенной,
Обладать обаянием и влюбчивостью немереной.
Вместо трёх часов чтения — четыре наводить лоск.
Всё слишком просто, посоветуй мне продать мозг.
©Юлия Стэп

Бывает охота… «надраться».
До чёртиков резвых напиться.
Принять, чтобы ...вУсмерть, чтоб — в стельку,
да дрыхнуть скорей завалиться.
Стандартик принять «усыпальных»
и вырубить напрочь мозги.
Чтоб нежную робкую душу
не мучили…дурью они.
Иль острою новенькой бритвой
надрезать хоть несколько вен,
и выпустить глупую душу,
телесный разрушивши плен.
А, может, …повеситься?
Славненько!
Даааа…
Можно ж ещё утопиться.
Набор почти....САМОдостаточный,
чтоб божьего дара лишиться…
далее...