Им никто не сказал

Им никто не сказал, что по-сути они — все художники,
Каждым шагом своим, словно краской, касаясь холста,
(И на первый — второй: эти веруют, эти — безбожники),
Мажут кистью — судьбой по прозрачному лику Христа.
Им никто не сказал, что цвета — это, в общем-то, главное,
Чем светлее и ярче, тем больше на свете весны,
А у чёрных глубин и в зрачках что-то больно-печальное...
То, что лечат вершины восторгом своей белизны.
Все поступки и мысли — основа как белое/чёрное,
Интонации слов — это ноты и полутона -
Добродушное, милое, злобное, глупое, вздорное
На холсте Человечество пишет свои имена.
Этот любит оранжевый цвет и с утра улыбается,
Этот будет грустить, наблюдая за серым дождём,
А кому-то, на синее глядя, наивно мечтается,
Что все беды на свете мы всё-таки переживём.
Здесь, под сердцем, у них и мольберт, и палитра, и кисточка,
Просто нужно понять, что художник не кто-то другой,
И пускай жизнь обычно непрочная тонкая ниточка,
Но, бывает, ложится на холст словно луч золотой.
Я и сам умудрялся творить только чёрным по светлому,
И разбрызгивать грязные пятна на чей-то эскиз,
Мне успеть бы теперь  к своему отпечатку портретному
Лучик солнца найти, не роняя ни капельки вниз...

© Copyright: Сказоч-Ник, 2009