Сергей Васильевич Маковецкий родился 13 июня 1958 года в Киеве. Учась в школе, о сцене или о чём-то подобном не помышлял, но учительница насильно заставила сыграть его роль Несчастливцева в «Лесе» Островского. После исполнения этой роли Маковецкий захотел стать актёром. В Киевское театральное училище, куда он хотел поступать, его не приняли. Тогда Сергей пошёл работать в театр имени Леси Украинки монтировщиком декораций.
Через год Сергей отправился поступать в Московские театральные вузы. Пробовал поступать в ГИТИС, но Олег Табаков, набиравший в тот год курс, его не принял. Маковецкий поступил в театральное училище им. Б. Щукина на курс А. Казанской. По окончании училища в 1980 году был принят в труппу театра имени Вахтангова. И с 1982 года началась его кинематографическая карьера актёра...



Статья из журнала 'Esquire'
Правила Жизни Сергея Маковецкого:




- Я — хохол.

- Беда России в том, что у нас нет среднего уровня. Чуть что — гениально, звезда! А вот если бы существовал крепкий средний уровень, было бы легко понять, что выше этого уровня, а что ниже. Что действительно произведение искусства, а что — просто так.

- Я отлично дою коров. У нас в деревне была корова Музя, которая всегда ждала, когда я встану спину размять, чтобы задней ногой полное ведро молока выбить. Но это она не со зла — просто немного вредная была.






- Меня не приняли в пионеры, потому что в тот день мы с мамой поехали в деревню на Пасху. Директриса сказала: " Если вы уедете, мы не примем Сергея в пионеры", а мама сказала: " Ну и хорошо". А вот в комсомол меня заставили поступить. Я пришел, и меня спросили, что значит быть коммунистом. Я выдал цитату из Ленина, и был принят единогласно.

- Сейчас можно бить себя в грудь и говорить, что был диссидентом. Но я диссидентом не был. Я читал Ленина и хорошо знал историю КПСС.

- Радоваться за другого — сложнее, чем его жалеть.






- Я понял, что стал взрослым человеком, только тогда, когда не стало мамы.

- Когда мама впервые пришла на мой " Старинный русский водевиль", она весь спектакль проплакала. Я говорю: "Мамочка, что же вы плакали? Это же водевиль". А она говорит: " Очень смешно было, вот я и плакала".

- К маме надо обращаться на " вы".

- Десять лет назад, когда мама еще была жива, мы поехали вместе в нашу деревню под Киевом. Подошла к нам моя старая подружка Тамара и говорит: " Шановний Сергей Васильевич, просим не отказать нам и выступить перед жителями". Я страшно растерялся, пришел в клуб, а там — вся деревня. Я рассказывал что-то, читал, пел, и все смеялись, аплодировали. А потом они говорили моей маме: " Уважил нас Сережка. Не побрезговал".









- Хотел бы я сейчас жить загородом? Я прекрасно себя чувствую в деревне. Но одно дело туризм, а другое — эмиграция.

- Жизнь стала очень быстрой, и люди стали очень громко разговаривать.

- Жизнь у меня такая: приехал, поменял пиджак и снова уехал. И я так к этому привык, что, когда наступает время отпуска, даже не могу сообразить, чем себя занять.






- Однажды я чуть было не купил мотороллер. Но меня дружок отговорил. Говорит: "Зачем он тебе нужен?" Я говорю: " Представь себе: кругом пробки, а я спокойно еду в театр". А он говорит: " Ага, а вся Москва кричит: посмотрите — вон Маковецкий в театр поехал".

- Последний раз я был в метро год назад. Я страшно торопился на спектакль, а в городе была сумасшедшая пробка. Я тогда подумал: " Хорошо было бы, если б в метро звучала легкая музыка". Просто в метро все слишком мрачно. Когда люди заходят в подземелье, у них и лица становятся подземельные.






- Ненавижу опаздывать. Заставлять людей тебя ждать — это глупость и неуважение. Прежде всего к самому себе.

- Не понимаю, как молодой актер может выйти на сцену с брюшком.






- Когда я на сцене, я вижу всю публику. В молодости я думал, что надо пытаться пробить всех, но теперь понимаю, это ошибка. Того, кому жена сказала " пошли в театр, все уплочено", никогда не пробить.

- Актер всегда получает от спектакля больше, чем зрители.

- Когда актер говорит, что устал от известности, — он врет. Как известность может досаждать?






- Мне не все равно как я одет. Но актерам гораздо проще, чем актрисам. Если у актера есть один хороший смокинг — у него все в порядке. А у актрис все платья — одноразовые. И чем платье более запоминающееся, тем сложнее надеть его второй раз.

- Была у меня любимая шапка — я ее называл " амнистия", потому что она была очень похожа на арестантскую. Очень я ее любил. Она приобретала на голове те формы, которые ей хотелось. Я снялся в ней в фильме Йоса Стеллинга " Душка". А после съемок ко мне подошла помощница Стеллинга и говорит: " Простите, Сережа, но Йос спрашивает, не отдадите ли вы эту шапку в его музей?" В общем, пришлось шапку отдать.






- Ручная работа не может стоить дешево.

- Поменять лампочку я могу. Я знаю, что такое физический труд.

- Я умею готовить вкусную шарлотку — в ней много яблок и мало теста. И курицу умею запекать: обмазываешь горчицей, кладешь на решетку, под решетку ставишь противень с крупно нарезанной картошкой — и в духовку. Отличное блюдо, если к вам пришли гости.






- У актеров не бывает пенсии. Не представляю, чтобы я сидел на берегу Адриатического моря, грел ножки и смотрел на чаек.

- Недавно меня сняли для одного журнала, и, видимо, чтобы сделать комплимент, убрали в Фотошопе все морщины. Лицо получилось натянутым, глаза узкие. Когда журнал вышел, друзья боялись мне звонить. Думали, что я сошел с ума и сделал пластическую операцию.






- Я не боюсь старости. Ее незачем бояться. Нужно лишь понять, как ее встречать.

- Я всегда давал списывать.

- Соседей не выбирают.

© Esquire