Мария Свешникова. Небо №7

Какой билет выбрать: Лондон-Москва или Москва-Лондон? Вариации на вечную тему: "Где лучше? Где нас нет!". Для нее Москва — это временно. Быть может, навсегда. Роман о первом поколении русских девчонок, которые вернулись из Лондона!

понравилась. книгу искала долго, после того как почитала эти цитаты:

Мне казалось, что если очень сильно думать, то он обязательно перезвонит.

Вы когда-нибудь возвращались туда, откуда мечтали выбраться и, что самое интересное, выбрались? И когда прошли зону языковой турбулентности, настроили планов и раскатали губу, оказались у разбитого корыта.

Знаете, если самолет разобьется — я не удивлюсь. Ни капельки. С моим сегодняшним везением я смогла бы потопить не один «Титаник».

Самое странное для человека — осознавать, что он ОДИН из миллионов, из тысяч миллионов, миллиардов. Уникален. Один на свете. ОДИНОК. Не верите — проведите более получаса в зале ожидания. Перед тем как отправиться в небо.

Насколько мне известно, в Москве девушка скорее принимает героин, чем вяжет. Так что я снова белая ворона.

А ещё я бедная, не потому, что несчастная, а потому, что денег нет.

Я приехала в Москву пустой и несчастной. Кто-то выпил меня в пути, как кофе.

Так сменился третий за последние пятьдесят метров человек за рулем. Машина пошла по рукам как девушка лёгкого поведения.

Чтобы иметь всё и сразу, есть только два пути: стать шлюхой или содержанкой, что в общем-то близко по содержанию.

Мама моя не выносит колец, обручальных, жизненных, а тем более Садовое и МКАД и поэтому ездит только через центр.

Суть дорожно-транспортных отношений в том, что всегда кто-то кому-то переходит дорогу. Что зелёный для одного, то красный для другого. И так будет вечно. Пока не зажжется желтый и участники этих странных отношений не пойдут на риск, и не начнут решать, кто же из них прав, а кто лев.

Решилась хоть раз в жизни ответить за собственные слова. Обычно мне удавалось отмазываться.

В нём было нечто умиротворенное. Как в рекламе «Пусть весь мир подождёт». И он ждал. Не мужчина, а мир.

Солнце било по глазам, а мозгов опустить очки мне не хватило. Мне было грустно и больно, мне хотелось отомстить всему миру. Мне хотелось страдать, чтобы потом предъявить эти страдания и найти виноватых, не догадываясь, что это будет только моя боль, моя сначала, может, но далеко не факт, потом она отголосками вознесется к ней и снова вернется, и в конце будет тоже боль. Проше говоря, полное правообладание чувством. Ничтожным таким чувством.

Не стоит заниматься с человеком сексом, если намереваешься завести с ним отношения, а тем более не стоит спать с человеком, с которым хочешь познакомиться.

Он вышел из машины в вечернее пекло. Такая она, эта Москва, один шаг — и ты на обочине ада.

Рядом с ним хотелось просыпаться. И быть может даже засыпать.

Хотелось пить пузырящиеся лето в красивых бокалах.

Парадоксально, но любое блядство связано с двумя трасами — Ярославкой и Ленинградкой. Ирония судьбы — вещь великая.

Хотелось обнять первого встречного. Или как минимум уткнуться.

Мне было душно от одиночества. Душно на жаркой улице, душно в жаркой ванне, душно в прохладной машине — я задыхалась от собственной жизни. Но любое открытое в настоящий мир окно было всего лишь муляжом. Ненужным реквизитом.

В секунду, да что там — в секунду, в доли и сотые, а вернее, миллиардные, я ощутила себя невероятно счастливой.

Не знаю, полностью ли вы ощущали это чувство, когда приятное вам тело противоположного пола прикасается к вам, вы прилипаете друг к другу, стесняетесь поеживаться или совершать какого-либо рода телодвижения. Когда воздух, который он выдыхает, соприкасается с твоей кожей. И ты утопаешь в бессмысленном газе существования.

Поцелуй имел вкус дождя и спадающей ночной жары. Остывшего в морозильнике шампанского, белого вина восемьдесят какого-то года (и как оно не протухает?) и чего-то ещё.

Изучала вывески. За МКАДом в почёте психоаналитики, гадалки, а так же всевозможные посёлки. Один из щитов меня откровенно улыбнул: «Страхую от любви. Дорого». Надо бы мне туда наведаться для перестраховки.

Очень хотелось есть. Открывались палатки с хот-догами, из которых доносился отвратительный аромат фастфуда. Но есть хотелось сильнее, чем следовать канонам аристократических правил.

Воспоминания — это всегда больно. Как ножом, или ножницами, или даже степлером по сердцу.

Не поверите — это тоже не вышло. У меня ничего, кроме фекалий, вообще не выходит. Так уже я устроена.

Моя любовь — снова односторонне направленный вектор.

Думаю, что почти все люди так устроены, что единственный человек, которому они могут соврать, — мать. Сначала из страха получить по жопе, потом экономя нервы, а далее всё входит в привычку.

Соло — это всегда одиночество. Пришло запоздалое понимание, о котором он мне написал в одном из ночных sms, отправленных в пустоту Лондона, что одного голоса мало. Нужен ещё и папа.

Он увидел в ней нечто настоящее, не обезображенное мейкапом и далекое от глянца. Живое.

Жизнь покажет, нарисует и поставит вместо прочерков нужные имена.

Ведь только люди моего поколения, прочитав эти слова, искренне улыбнутся тому, разадяженному сексу на пляже, вспоминая утреннюю ловлю такси на выходе, и зарожеднию r`n`b-тусовки. Сейчас это привычно и обыденно. Бутовские задаваки с палеными сумками «Виттон», живущие по принципу r`n`b — это rich&beautiful, и только мы ловили ритм и блюз происходящего. Музыка превратилась во враньё и макияж.

Знаете, как говорят психоаналитики: «Хотите, чтобы ваше желание сбылось — думайте, что оно уже свершилось».

Я всё ещё жила свой очередной год без любви. Иногда придумывала стать лесбиянкой или катилась к фригидности.

Мысли о нём посещали меня со спонтанной регулярностью, кажется, я в действительности подписалась на спам-рассылку мыслей о человеке, которого я никогда не встречу, как в саундтреке к «Юноне и Авось».

Съехались красивые, но взрослые люди. На красивых и недетских машинах. С большими силиконовыми губами, тюниногованными лицами и задницами со штампом «липосакция произведена успешно», в зале ощущался мерзкий аромат «Летуаля» и «Арбат Престижа».

Все люди, находящиеся за пределами моего круга общения, казались мне предельно счастливыми.

У меня начался внезапный приступ тахикардии — я верю, что даже влюбленность и очарование могут нести неизлечимые болезни, которыми приходится болеть хотя бы в течение часа.

Вот и ходи после этого с душой нараспашку — всё время задувает ненужных персонажей.

Я же всегда мечтала сменить московский потолок на кусочек неба.

Она мечтала, что когда-нибудь Саша привезет её в бутик, не на вещевой рынок, куда её в детстве возила мать, и не в обычный магазин, а в бутик и купит платье от Oscar de la Renta. И тут она поняла, что нет предела совершенству. И чуть не расплакалась от этой мечты. Ведь все люди как люди, а она обязательно станет Королевой.

В ту секунду они оба были на Небе №7 от рухнувшего им на плечи счастья. Или его иллюзии.

Спросите, в чем залог идеальных отношений — в идеальной лжи.

Боль — за три года выходила по капле, шло очищение организма.

– Почему боль на словах всегда такая красивая?
– Боль и на бумаге красивая. Мне почему-то кажется, что в боли больше кайфа, чем в радости.
– Мы с тобой извращенцы.

Мне бы тоже хотелось верить, что есть то самое Небо №7. Не обязательно рай с золотыми вратами и апостолами, достаточно родных лиц и походить по облакам, а не осколкам чужих судеб.

Он посмеивался. Так расслабленно и спокойно, что не хотелось ни вина, ни спать, ни думать о вегетососудистой дистании.

Никак не могу решить, что сложнее — натянуть улыбку, когда хочется плакать, или скрыть свинячий восторг?

Мне не спалось. Но впервые за долгое время я не думала о жизни и смерти и не придумывала себе страшные болезни, принимая аллергический прыщ за экзему.

Не умею засыпать рядом с одним мужчиной и думать о другом. Моральное блядство в этом доме недопустимо.

Так ведь помнить — это так больно. Вот и говорят, не плачь по тому, что ушло, а радуйся тому, что это было. Это слишком сложно для таких, как я!

Я открыла им дверь в пижаме, с размазанным по лицу выражением обиды на ранее пробуждение. Около десяти часов вечера.
Терпеть не могу двух вещей — мужских слёз и женских разговоров о тряпках. Тряпки нужно носить, а не трепаться!

Я не хочу думать, за кого меня примут, что подумают. Я хочу жить!

- Эй, мне двадцать лет! Сделай скидку на возраст!
- Скидки делают только на уцененный товар, а ты себя, надеюсь, таковым не должна считать!

Мне всё время казалось, что он не воспринимает меня всерьез. И я прекрасно понимала, что для него я — времяпровождение, а он — быть может, первая любовь. Знаю, что это чувство должно случаться с человеком лет в шестнадцать и по идее должно вести к смерти, как Ромео и Джульетту, но в Москве все вечно не как у людей.

Я всегда думала, что мужчинам нравится раздевать девушек. Судя по фильмам, произведениям искусства и моему небольшому личному опыту.

Тебе никогда не говорили, что красота — это совокупность недостатков?

Телефон зазвонил где-то на территории номера и моего трясущегося как осиновый листок сердца.

Самое эротичное для моей души — когда шея касается шеи. Это самые нервно-откровенные дружеские объятия.

На улице собирались тучи. В могучие кучки. Творили дождь. Точнее планировали выпустить его к середине ночи, если никаких накладок не произойдёт.

Я на секунду задумалась, как быстро мы успеваем осудить людей и как редко выслушиваем до конца, прежде чем вынести вердикт «виновен» или «любим».

Выведение человека на чистую воду или хотя бы на нужную вам орбиту отношений — задача не из лёгких.

Счастье одноформатно, а боль — она же есть вселенная. Красивая такая боль, ненавязчивая.

Когда я не уехала вчера вечером из номера, я подписалась под тем, что потом будет больно, бедует ремикс воспоминаний и рэндом мыслей, кровью в мыслях поставила фамилию, что я буду засыпать, мечтая проснуться в следующей жизни. Ведь для девушки каждое завтра — попытка начать новую жизнь.

Обычно я ставила самую позорную мелодию на человека, чьего звонка ждала больше, чем пришествия Миссии. Так я расплачивалась в жизни за радость минутным позором. Воспитание души, в которой Лотман не участвует.

И ещё, не берите меня в шпионаж и в разведку! Я была расколота на сотни постыдных частиц.

Я свыклась с новым диагнозом «поимели и бросили», который обязательно внесу в медицинские справочники!

Мама предложила мне выйти в окно. Или в дверь, но с вещами.

Москва слезам не верит, но лить их почему-то заставляет постоянно.

Я предлагаю оштрафовать осень за превышение скорости. Пусть взятничает бабьим летом…

Он очень любил, когда я искренняя. А в этих переживаниях я была настоящей. Не той, которая любит с плеча и бесчувственно судит, а той, которая уже слишком напугана собой, чтобы притворяться.

Ты романтик или просто по пьяни пробило на ностальгию?

Пахло ночью. Это такой сугубо дачный запах, почти выветрившихся костров, деревьев, цветений, соседского приготовления еды. Пахло даже звездами. Они были видны мне впервые за долгое время. И воздух был — как будто талый и прозрачный. Тишина на дачах особенная — шумная и живая.

Нам было лень идти смотреть фильм «Достучаться до небес» — как можно думать о чужих жизнях, когда над тобой гигабайты чужих звезд, и только одна твоя — счастливая.

Почему-то именно тогда, когда хочется есть, — есть нечего.

В лифте стоял утренний дурман парфюмерных магазинов — все куда-то бежали и торопили, боялись не успеть, да и просто опаздывали.

Настоятельно рекомендую вам не мечтать с похмелья!!!

Занятость — та тенденция, которая делает людей счастливыми, но те почему-то постоянно жалуются.

День рождения — дата, когда ты всем обязан своим существованием.

Вы когда-нибуд заходили на сайты вроде одноклассники.ру или в контакте.ру, смотрели на фотографии однокашников, на эти счастливые морды, загорающие в Турции или на Бали, на эти свадебные перетасовки? Смотрели. И вам было противно и омерзительно. А ещё немного завидно и обидно. Самую малость.

Подумаешь, прошло 128 лет — а браки все так же строятся на жалости и благодарности. Может, это самая безопасная форма отношений с правильной расстановкой мужчины и женщины по книжным полкам?

- Мама! Я выхожу замуж!
- Прими антепохмелин!
- Мама! Я серьезно! Я правда выхожу замуж!
- Прими аспирин, антипохмелин и альказельцер!
- Мама! Я правда выхожу замуж. За мужчину!
- Он живой? Не придуманный? Ходит и разговаривает? Я должна это увидеть!

Что скрывается за идеальными отношениями? Конечно же идеальная ложь.

Когда живешь на две страны, привыкаешь к минимуму — путешествуешь по жизни налегке. Может, хватит называть это одиночеством, а просто легкостью бытия? С ней никогда не страшен перевес жизненного багажа.

В московских аэропортах испытывать приступы радости можно только в очень пьяном виде.

Я не могла разрешить себе сесть к нему на диван и уткнуться в его шею — мне всё время казалось, что для этого нужно слишком много общих воспоминаний.

Меня безумно бесит, как люди игнорируют телефонные звонки, не видя, что окружающих раздражает эта безответная вибрация.

Я уснула с рассветом, повыв на луну и устав маяться в сомнениях и мыслях. Сон на удивление посетил меня крепкий, как хороший односолодовый виски.

Пыталась разрыдаться — но не вышло: видимо, помимо доверия, в Москве ещё и дефицит слёз.

Согласно восточной философии, порча зрения прямо соотносится с нашим умением воспринимать действительность. Близорукость приходить к нам как болезнь, если мы не хотим видеть, что происходит с другими людьми, не считаемся с ними, не сопереживаем, дальнозоркость — когда перестаем слушать себя, и уделять себе внимание. Равняемся на чужие идеалы. Согласно данной филармонии мнений я должна была ослепнуть.

Поиски магазина успехом не увенчались — и почему я не в Google? Или Яндекс? На Яндексе же найдется всё — а уж пара бутербродов и подавно.

Мне бы накапать пару десятков капель дождя, разбить их об оконное стекло. Я не верю больше в идеальных! Если бы тот самый идеал существовал — его бы разобрали на органы.

В нашем возрасте сердце уже всегда б/у.

Может быть, есть люди, которым не дано быть счастливыми? Может быть, я в списке этих людей? Расскажите, как оттуда самоудалиться?

Говорят, что браки совершаются на небесах…Так куда потом возвращать бракованный товар? А если мне не дали чека? В небесной канцелярии, наверное, выстроилась огромная очередь недовольных.

Вся сложность человеческих отношений начинается тогда, когда ты понимаешь, кто именно тебе нужен, а этот «именно» думает в обратном направлении бытия. Это не дилемма и не провокация, это любовь как казус бытия.

Несмотря на обилие мыслей, мой мозговой компьютер находился в спящем режиме.

Женщина — это вечное преодоление любопытства и поиск баланса слабости и силы.

Нельзя думать о жизни в сослагательном наклонении.

Я нахожусь в переходной депрессии — из одной драмы в другую.

Взрослеть — это попытка замести следы ошибок былой молодости.

В мой монастырь просьба вносить устав исключительно на каблуках.

Руки чесались залезть в Интернет. Я как информационный бомж — мечтала порыться во всемирной помойки.

Прощаться с Blackberry будет очень больно, но я справлюсь! В конце концов, это же просто кусок пластика, железяки и куча мегабайтов воспоминаний.

На улице начиналась гроза — тучи толпились на небе, как люди в час пик на переходе с «Тверской» на «Чеховскую». Сразу стемнело и стало уютно — не знаю, как вы, а я не испытываю тревоги в грозу, скорее успокаиваюсь.

У меня превосходная память на числа и даты — это мой минус.

Любовь на расстоянии возможно, но не без измен.

Быть в заточении в Интернете — видеть целый мир без возможности его потрогать, подышать им. Жизнь ли это или очередной флешмоб?

С ним было спокойно — с ним понятие страха играло роль аспирина, растворяясь молниеносно.

Взрослость — это попытка замести следы ошибок былой молодости. Песком старости и мудрости, которую в России называют цинизмом.

Дети — это хорошее капиталовложение в старость.

Выяснение отношений — веешь бессмысленная , ты просто берешь и спускаешь свои душевные силы в унитаз.

В Москве сложно быть счастливой! В Москве так редко видно небо.

Знаете, почему я так люблю загород, а не квартиру? Покупая землю, есть иллюзия того, что тебе принадлежит и маленький кусочек неба, можно лечь в мокрую траву и смотреть в никуда, щурясь от закатного солнца, сдувая комаров с носа.

На въезде в мой город грез и рухнувших надежд все та же пробка — крупные автострады вроде Ярославки и Ленинградки — мне напоминают бутылки шампанского — чем дальше от дна, тем быстрее и ярче.

В Москве все всегда иначе. Этот город иной, и все происходящие в нем — иначе.

Мне не было страшно — несколько волнительно разве что, хотя я списывала невроз на вегетососудистую дистонию. Мой любимый диагноз.

Не запутаться в государственных зданиях — что есть картошку из «Макдоналдса» без сырного соуса. Как минимум странно и очень на любителя.

Мне казалось, что моя душа побывала в душе, и огромный слой грязи утек далеко по канализации, и по законам физики уже не вернется.

Больше никогда не надумывай проблем. Хватит и реальных, чтобы ещё придумывать!

Когда я представляю, что мои одноклассники, а главное, одноклассницы, сели за руль — мне сразу хочется бежать в метро и избегать наземного транспорта. Именно поэтому на половине перекрестков мне хочется выпить волшебный коктейль из корвалола, пустырника и валерьянки. А что ещё вы хотите от женщины, чья любимая книга — настольный медицинский справочник Фельдшера,м???

А вы знаете, что восемьдесят пять процентов болезней носят психосоматический характер и большая их часть происходит из-за чувства вины? Мы самоистязаем себя переживаниями о сделанном. В то время как здоровье — это забыть.

Когда мы думаем, что они нам изменяют, они чаще всего работают. Когда мы начинаем в это верить — они в этот же миг зовут на свидания других. Такие противофазы бытия.

У нас вечный секс втроем: я, он и мой мозг.

А ещё мне хочется, чтобы задул ветрище, сносящий крышу и шарфы с плеч, залил дождь, портящий мейкап и почему-то скрывающий печаль, даже от самой себя. Тогда можно было бы удалиться и спасать имущество от осени, а не мысли от печали.

Я люблю дождь. Но в такую погоду неизменно приходит чувство апатии и высохших внутри тебя слёз. Значит я люблю апатию???

Сотни вторых дыханий открываются и закрываются.

Когда градусы идут на минус, хочется роста чувств. А они карлики. Карлики мои чувства. Не видно их сидя за столом, что же будет, если чувства сядут за руль? Как же они увидят путь??? Посветите фонариком, направьте.

Мы часто делаем что-то для других — зачастую себе в ущерб, в тайной надежде, что эти люди поступят так же. Но они не обязаны и не должны, и когда они этого не делают, мы обижаемся сначала на них, потом на себя, и так до обиды на жизнь. А стоит ли? Может, нужно было изначально думать о себе?

Есть близости, которые не разорвать. Сшиты крепко. Как джинсы Levi`s.

Мне безумно захотелось пройтись по магазинам. Посреди ночи. Это такое странно женское свойство — думать что новая жизнь начинается с новой сумки и туфель, потом заглянуть в салон и поверить, что новое «я» имеет отправную точку «маникюр». И слепо верить в каждодневное начало новых жизней.

Сегодняшняя «я» умирала. Завтрашняя «я» начинала свой разбег.

По показаниям зимометра наутро должен выпасть первый снег.

Мне иногда кажется, что сточки зрения мужчины брак — это усыновление. Сам факт инцеста отменяется, однако головной боли как с тройней.

Счастье всегда автономно.

Замужем — это всегда за кем-то, за плечом, за человеком, за его веским словом…»за» — это забота.

Даю бесплатный совет, хотите дольше, больше и сильнее — для секса лучший запах Dior «Midnight Poison» или D&G «The one».

Я с некоторых пор боюсь кормить мужчин, после этого они начинают предлагать мне руку и сердце, но, право, что я могу приготовить из руки, и тем более из мужского сердца?

Женские биологические часы мне напоминают бомбу. Отсчитывающую желания как секунду: хочу замуж, хочу детей. Пора-пора-пора!

Честно говоря, пара десятков нервозных ежиков пробежали по моей кровеносной системе.

Вместе со стерлядью он резал моё сердце, не просто напополам, а на множество мясистых образований. Он попросту съел меня, вытер рот салфеткой, сделал несколько глотков чая.

Я всегда мечтала — ну росла-то я на фильмах уже часто американских, что предложение мне сделают как-то особенно — что это будет не постслезный синдикат, а нечто волшебное — с кольцом в красивой коробочке, которое застолбит мою отданность мужчине. Бред, конечно, но я же женщина и имею права хотеть сказку в жизни. Хотя бы на один вечер.

От МММ очень вкусно пахло. Хотелось прислониться щекой к его губам, всем прислониться к телу, пробираясь сквозь фронт трудно расстегивающихся пуговиц его рубашки, сквозь звон мелочи, падающей из кармана джинсов, сквозь грохот ремня, падающего на пол. Сквозь молчание и далёкий лай сумасбродных псов.

Это тот секс, после которого не хочется курит. Это тот секс, до которого не пьёшь шампанского.

Ложь во спасение одного губит другого. Всё зависит лишь от того, по какую сторону лжи тебе посчастливилось очутиться!

Проглотив обиду, как снотворную пилюлю, я уснула младенческим сном.

Нечто походящее на порно из раздела «анимэ» не покидало меня последние несколько минут. Вот она интернеторизация общества — когда эротические фантазии начинают иметь расширение mpeg.

Я люблю думать о сексе в общественном транспорте. Это придает шарма и очарования. Некоторый эксебиционизм засекреченных мыслей.

Иногда мне начинает мерещиться, что любовь, та, о которой слагают песни, абсолютная, толкающая на дуэли и наполеоновсике планы, возможна только без права обладания человека. Получив такого рода полномочия, мы теряем жажду жизни и в пресыщении ищем забавы, другим словам — извращения.

Бывает так — ты стоишь возле памятника Энгельсу, на перепутье миров, глядя на Кремль вдалеке, на Храм Спасителя, чувствуя дыханием речной воздух набережной и запах прошлого — запах шоколада и «Красного Октября», этого аромата уже давно нет — а ты его ощущаешь. И тут помимо просто города этого аромата ты замечаешь толпу, ты не ощущаешь себя её частью. Столько людец? А есть ли души? И какого размера должно быть небо, чтобы все мы там поместились? И если мы не можем найти свою вторую половинку в городе, когда у нас есть телефон, Интернет и ареал обитания, то что будет там? Неужели там будет в сто раз больше одиночества? Во сколько раз небо больше Москвы? В вечность. Не больше ни меньше.

- У нас с тобой глаза цвета Москвы-реки, — написала я.
- Такие же грязные? — переспросил он.
- Нет, такие же родные.

Подавленные приступы одиночества хуже толпы перед сломанным эскалатором.

У меня передозировка лицемерием.

По губам меня била осень. По чувствам близость. Зимы.

А потом из-за туч выберется солнце, и настроение загрузит новую фоновую заставку на жизненный дисплей.

- Мне так нужна любовь или теплота! — продолжала я.
- Давай я подарю тебе плед. Согревать будешь себе душу.

Есть та категория мужчин, через которую нужно просто пройти, нет — не мимо, обогнуть или срезать жизненный путь не получится. Проходя через них, мы преодолеваем себя и становимся сильными. И только избранные остаются с нами навсегда.

Знаете, в жизни каждой женщины бывает такой момент, когда у неё остается только один вариант развития событий — стать счастливой.

Уход от мужчины — это как прыгнуть с парашютом, дни мучений и сомнений, много минут сдерживающего инстинкта самосохранения на выпаде — один решительный шаг к свободе.

Я любила его и любила себя. И эти две любви никак не могли ужиться.

В моем городе грез ничего не меняется и это прекрасно, все те же ночные лица, родные. Все те же места, с запахами и музыкой моей жизни. Низ живота наполняет старое чувство темных очков и безумно нежного куража, не событийного, а внутреннего. Кажется, что каждый прохожий дышит твоими ощущениями, что у всех в этом городе личная драма.

Любовь — это, наверное, когда весь мир сосредотачивается в одном sms, даже если оно придёт с другого континента, в голосе, во сне, куда ты ходишь, чтобы увидеться с человеком, в чувстве вины, что ты долго не замечала, в отсутствии самого объекта, в каких-то внутренних запретах и цензуре мыслей, здоровой, когда уходит свобода блядства и ты остаешься одна за решеткой собственных чувств. И нет телефона. И нет службы спасения.

Лондон в мыслях ассоциировался со странным словом «равнодушие», но как души могут быть равны и как их вообще сравнивать?

Ушедшая любовь объявлена в розыск. Нашедшему просьба спрятать подальше.

Шел снег огромными хлопьями, которые не обязательно заливать молоком. Снег шел сам по себе, и ему не требовались люди для подтверждения уникальности. Его любили и ненавидели. С точки зрения специалистов по связям с общественностью у снега была уникальная слава и беспрецедентная известность.

Мне следует паковать чемоданы. Главное, по ошибке не положить туда прошлое. Таких перегрузок не выдержит ни один самолет.

Это самая снежная зима из всех, что я помню. Казалось, небо хочет превратить нас в пломбир. Из Сахары слепит вафельный рожок. Сне захотелось съесть целый мир, он казался мне очень аппетитным.

Я чувствовала себя выставочной болонкой голубых кровей, готовой перегрызть глотку старфордширскому терьеру! Я чувствовал, что море по колено и небо раскрашено акварелью из моей сумочки. Это такое удивительное чувство, которое Бог кладет под елку в особо хорошем расположении духа.

Кому позвонить, когда просто ночь или когда просто холодно, когда страшно и кажется, что вскрывают замок или когда просто прокололось колесо? Ему.

Вам говорят, что всё хорошо — и так с самого детства. А потом двери спальни и створки правды закрывают. И уже ребенком ты направляешься в лифтовую шахту заблуждений, думая, что у мамы у папы одна, и папа у мамы один…Ты взрослеешь, пытаешься докопаться до истины, а когда её, наконец, обнаруживаешь — кидаешь все силы на погребение выкопанных правд. Чтобы никто и никогда.

Работаю звездой. Подрабатываю человеком. В свободное от работы время.

Позади любого успеха стоит, ворчливо посапывая и напоминая о себе, личная драма, позади любой счастливой семьи, с воскресными завтраками на аккуратной веранде — сломанные и исполненные кем-то иным мечты.

Жизнь — вечный побег от чувства гнетущего одиночества, со взлетами на виражах страсти и падениями в омут зависимости, на дно чужого бокала и под родное одеяло.