Из записок коллекционера магнитиздата

Наверное, еще многие помнят повторный грандиозный успех во всем мире песни Александра Вертинского "Дорогой длинною", которую уже на памяти наших современников исполнила известная английская певица Мэри Хопкин, а записала и выпустила бывшая фирма знаменитой английской поп-группы Битлз "Apple". Эта песня под названием "That was a Day My Friend" была напета на английском языке, но фактически — похищена у Вертинского английским композитором Раскиным, поскольку на этикетке стоит именно его имя. Сама Мэри Хопкин здесь, конечно, ни при чем. Главное, что эта песня, практически забытая у себя на родине, вдруг стала пользоваться феерическим успехом, в короткое время завоевав эстраду всех западных стран без исключения. Ее пели на английском, немецком, французском и итальянском языках. А вот на русском — не пели.
Наконец, в Западной Германии Иван Ребров перевел ее текст с английского на русский. Получилось, конечно, совсем не то, что у Вертинского, но все-таки вышла пластинка, которая попала в Союз. Там ее услышал один кинорежиссер, снимавший очередной фильм о войне. Нужно было передать переживания русского безоружного солдата, который идет по обстреливаемой немцами пустынной дороге, спереди и сзади его рвутся снаряды и мины, а он все идет и то ли что-то поет, то ли кричит. Лучше, конечно, пусть поет. Но что? И тут режиссер услышал исковерканную Иваном Ребровым "Дорогой длинною", узнал в ней песню Вертинского, разыскал настоящий текст, и вот солдат, идущий навстречу своей смерти, поет:

Дорогой длинною
И ночью лунною,
И с песней той,
Что в даль летит звеня,
И с той старинною,
С той семиструнною,
Что по ночам так мучила меня!

Так, сделав большой круг по белу свету, вернулась песня в Россию, прозвучав с экрана. Но в самой России уже были другие настоящие песни о войне, и пел их второй после Александра Вертинского бард России — Булат Окуджава:

Вы слышите: грохочут сапоги,
И птицы ошалелые летят...
далее

Ж. Болотовой

Маленькая женщина стоит у окна, 
маленькая женщина — одна, одна. 
Там — белая зима, там — черные дома. 
Кого она ждет — не знает сама...

Никто не спешит к ней — никто, никто. 
Книжки бы читать ей — всё не то, не то... 
Смотрит в окна она — молчит, молчит, 
в хрупкое окно она молча кричит...

1960                                           Булат Окуджава

 

Каспар Давид Фридрих. Женщина у окна. Ок. 1818 г