Никто не верил
В то, что ей летать
Ночами удавалось
Тёмной птицей,
И наши сны
Задумчиво листать,
Читая их
Страницу за страницей.

Никто не мог
Смотреть в её глаза –
Там жили звёзды,
Прячась от рассвета,
И взгляд её,
Хрустальный как слеза,
Был глубже
Чёрно-бархатного цвета.

Её рука,
Холодная в жару,
Всех удивляла
Мраморностью кожи,
А жгучий волос,
Лёгкий на ветру,
В ладонях был
И тяжелей, и строже.

Она умела
Тихо говорить,
Она могла
Услышать что смолчалось,
Ей, как любой,
Хотелось полюбить,
И, как любой,
Пронзительно мечталось…

Но каждый раз
Стеклянная стена
Как будто
Ниоткуда вырастала,
Когда доверившись
Кому-нибудь она
Вдруг признавалась,
Что всю ночь летала.

Откуда девочке
Волшебной это знать,
Что люди верить
В сказки перестали,
И по ночам
Положено всем спать,
Зашторив ночь,
Чтоб звёзды не мешали?

И вновь она,
Раскрыв своё окно,
Взлетала в небо
Одинокой птицей,
И чёрный мир
Ей, подставляя дно,
Густел и звал,
И не давал разбиться…
 

Мыслей течение в трепет приводит невольный,
Господи милостивый, мне покаянье пошли,
Мозг пламенеющий, и от того обреченный,
Хоть на мгновение волей своей остуди.
Слепо я верил высокому предначертанью,
В мыслях не путался, твердо ступал по земле -
Я, как и Ты посвятил свою жизнь состраданью,
И за других был готов умереть на кресте…
Но как нелепа моя добродетель слепая,
Боже всевидящий, мыслям дай правильный ход,
Люди страдают, но счастливы даже страдая,
Если любовь их к страданиям этим ведет!
Даже готовя себя к испытаниям Ада
Ересь великая их заполняет умы,
Жаждая многого, Боже, как мало им надо!
Вечности — думаешь Ты? нет, всего лишь любви!
Радуясь Солнцу, свободною грудью вдыхая,
То снисходительны, то непомерно горды –
Все в них земное, и только любовь неземная,
Все в них от Бога, и только любовь от любви…
Господи праведный… Боже… Творец мирозданья,
Воля Твоя простирает над нами крыла,
Тем, кто страдает не нужно мое состраданье,
Тем, кто страдает, вера моя не нужна!
Долго ли в мире бродить неприкаянном этом,
Именем светлым Твоим озаряя свой путь,
Но ведь и я для кого-то останусь поэтом,
Но ведь и я, расставаясь, кому-то скажу — Не забудь!
Как я любил одиночества томную муку,
Как упивался безмолвием темных ночей,
Что мне бессмертье — пошли мне с любимой разлуку,
Что мне блаженство, когда мне страданье милей!
Сколько останется дней мне, тобой отведенных,
Дай их прожить мне как должен прожить человек,
Буду я жить обреченный среди обреченных,
Что мне бессмертье — любовь не длиннее чем век.
Я отрекаюсь от веры, пошли мне прощенье –
Сердце углем раскаленным пылает во тьме,
Верую только в любовь — в ней одной очищенье,
Верую в счастье, возможное лишь на Земле…

Я смотритель мостов, переправ и тоннелей,
По которым идут вечнолунной тропой
Тени юных принцесс и мечты менестрелей,
Без Любви растерявшие сон и покой.
Я встречаю их мысли у самого входа,
Под обрызганной Млечностью чёрной дырой,
И с сиреневых сумерек, и до восхода
Освещаю им путь синеокой звездой.
Неустанные путники с раненым взглядом,
Вам ещё предстоит обойти сто планет,
Чтобы кто-то по жизни пошёл с вами рядом,
Чтобы кто-то ответил вам “да”… или “нет”.
Я стою на границе надежд и сомнений,
Где сбываются сказки, и губит расчёт,
И похожа реальность на бред сновидений –
Каждый сам себе Космос, и сам — звездочёт.
Сколько разных людей, а вопросы похожи –
Что такое Любовь? Как её сохранить?...
Я не знаю ответа на это… и всё же
Повторяю одно: нужно просто любить.
Даже если в душе плачет холодом вьюга,
Даже если слова сердце ранят как сталь,
Неслучайна Любовь, не теряйте друг друга -
Все обиды пройдут, не проходит печаль.
Научитесь терпеть, уступать, соглашаться,
Научитесь Любовь ни о чём не просить,
Научитесь прощать… ну, хотя бы стараться
Изо всех своих сил всё на свете простить.
А иначе Любовь обожжётся слезами,
Ляжет сломанной веткой на вашем пути,
И простится без слов, лишь одними глазами –
Никогда не забыть… никогда не найти…
Я бы тоже пошёл за мечтой на край света,
Я бы встал в эту очередь, верил и ждал…
Но второй раз нельзя… я был тенью поэта,
Что уже находил её. И потерял.

Не репетируется жизнь,
Нет повторений и попыток;
Суфлер задумчиво молчит –
Сценарий знает только он,
А мне так хочется украсть
И развернуть небесный свиток,
Или дождаться, что его
Мне в ящик бросит почтальон.

Ведь по-другому не понять
Какую роль на самом деле
Мне выбрал грустный режиссер:
Бубенчик, шпага или трон…?
А мне, хотя бы, третий акт
Прожить собою на пределе,
Чтоб не стыдиться выйти в зал –
Аплодисментам на поклон.

Моя премьера только раз –
Другой такой уже не будет,
А сцена выбрана вот здесь:
Какая есть — такой и быть,
И страшно мне, что зритель мой
За фальшь игры меня осудит,
И все, что пЕрежито мной
Он не захочет пережить.

Тогда к чему весь этот фарс –
Надежды, промахи, потери…?
Не легче ль пОходя комком
Бумажным совесть уронить,
И отказаться от души,
И быть циничным даже к вере,
И не узнать какая боль –
Кого-то дО смерти любить?

Массовкой вылиться в финал
И затаиться у кулисы –
А вдруг спектакль обречен
На оглушительный провал?

… И не увидеть никогда
Лица единственной актрисы,
Ради которой для тебя
Бог эту жизнь и написал…

Перебираю в пальцах дни –
Зёрнышки,
Будут в память прорастать…
Надо ли?
Сколько мне ещё терять
Солнышки,
Те, которые в закат
Падали?
Но что Вечности в такой
Малости?
Ведь не в тягость ей закон
Бренности.
Только нет во мне к себе
Жалости,
Потому что к жизни нет
Верности.
Я транзитный свой билет –
В форточку,
Пусть зайдёт в купе контроль –
К выходу!
Лишь бы страх не сжал лицо
В мордочку
Перед тем как на ходу
Выпаду.
Я и жил-то торопясь
Смолоду –
Разве верится в приход
Старости?
Мне приравнивать года
К золоту
От какой такой большой
Радости?
Всё, что здесь насобирал
В горсточки
Совесть делит пополам –
Мерою,
Сколько раз летел я вниз
С полочки,
Столько раз с колен вставал –
С верою.
Только вышел мне лимит
Силушки,
Что мне в ангельском Твоём
Пении?
Это Ты прибил к спине моей
Крылышки?
Оторви, я не хочу
В гении.
Дни по зёрнышку копить –
Клиника,
Скрыто листьями “вчера”
Прелыми,
Отпустил бы Ты меня,
Циника,
Лишь оставь мои стихи
Белыми…

Она любила сидеть на ветке, покачивая ногой –
Маленький эльф с крылышками мотылька…
Она прилетала в сны поболтать со мной
Из сказочного своего далека.
Ещё она умела светиться как светлячок
Тихим светом с колокольчиковых лепестков,
И всегда на её звонкий смех-маячок
Улыбалась луна из-за облаков.
Она могла всю ночь напролёт рассказывать о тебе,
А я — слушать всю ночь о тебе до утра,
Понимая, что нет такой, и не будет уже нигде,
Да и раньше не было никогда…
Я видел хрустальную скрипку в её руках,
Как жаль, что она всегда забывала дома смычок,
А я всё боялся тебя потерять даже в снах,
Читая в глазах её — дурачок…
Она  берегла наше с тобой богатство — любовь,
Каким-то образом, защищая её от невзгод и беды,
Удивляясь, вскидывала восточно-изящную бровь:
Разве счастье её — это не ты?
Она…
… а утром она просыпалась где-то за сто морей,
Целовала сынишку и мужа, спешила на свой концерт,
Она была мамой, женой… и лучшей подругой твоей,
Кажется, целую тысячу лет.
Она…
… а в Канаде тоже, оказывается, машины сбивают людей…
И на том краю света, как здесь, душа устремляется ввысь…
Ты больше не можешь плакать…? Ты снова плачешь о ней…
Элька, пожалуйста… приснись.

У окошка, у закрытого — толпа,
Кресел нет, и коридорчики тесн`ы ,
Над табличкой скромной "Выдача тепла"
Кто-то вывел — "Подождите до весны!"
А на улице метель и холода,
И с досады на ветру не прикурить,
Ну, а вдруг весны не будет никогда –
Разве можно будет зиму пережить?
Вместо звёздочек — слепые фонари,
Вихрь выхватит квитанцию из рук,
И растащат на клочочки воробьи
Неоплаченное средство от разлук.
Я дворами добираюсь до метро,
Белым-белым стал от снега воротник,
Неужели всем на свете всё равно,
Что к зиме, быть может, кто-то не привык?
Но проснётся телефон, и за гудком
Тихий голос твой, до одури родной,
Улыбнётся мне: а как у вас с теплом?
Приезжай скорей… мне много для одной!
© Copyright: Сказоч-Ник, 2008

Что-то зима припозднилась –

Снега ни справа, ни слева…
А может быть, просто влюбилась
Снежная Королева?
Смотрит печально в окошко,
Тает снежинкой сердечко,
Капает лунная крошка
Звёздным дождём на крылечко.
Как же такое случилось,
Что и метель — не отрада?
Шепчет с улыбкой: влюбилась…
Дурочка… с первого взгляда!
И пригорюнилась стужа,
И приуныли морозы –
Снег не уложишь на лужи,
Иней не ляжет на слёзы…
Спрятан декабрь под зонтами,
Белое впало в немилость,
Что же теперь будет с нами,
Если ты тоже влюбилась?
Смотришь весь вечер в окошко –
Рано темнеет и дымно,
Хочется снега немножко,
Хочется…, чтобы взаимно.
То ли зима будет трудной,
То ли весна белой — белой,
Выйдешь ко мне… недоступной,
Снежно — чужой Королевой…
© Copyright: Сказоч-Ник, 2008

Что без тебя свет Возрожденья?
Едва ли даже половина…
Поймавший кисточкой мгновенья,
Художник — солнце из Урбино.
Смешав мазком весну и лето,
Уже при жизни став кумиром,
С наивной щедростью поэта
Делился счастьем с целым миром.
Вливая лучики в палитру,
Безумно любящий мужчина
Писал в мадоннах Маргариту,
Назвав девчонку Форнарина!
И ни к чему вникать до сути,
Любовь клеймя земною пробой,
Что дочка булочника Лути
Считалась ветреной особой.
А может правда стоит мессы
Улыбка девушки — ребёнка?
Любой каприз своей принцессы
Кисть вырисовывала тонко.
Ты ничего вокруг не видел –
Ни тёплый след в её постели,
Ни то, как люто ненавидел
Тебя, пронзённый на дуэли.
Ученики шептались глухо –
Кто среди нас ещё предатель?!
И сколько будет эта шлюха
Смотреть с холста как Богоматерь!
Смешные мальчики с клинками,
Да как же жить, в любовь не веря?
Ей суждено теперь веками
Быть частью сердца Рафаэля.
Ведь всё ушедшее условно,
И вопреки молве, и вместо…
Хранит Сикстинская мадонна
Черты возлюбленной Маэстро.
© Copyright: Сказоч-Ник, 2008